Первые мазки
Первые инвестиции в картины начались давно, правда, не с целью заработка. Века были Средние, настроения в Европе — тоже. Войны, голод, чума, бедность — одним словом, страдания.
В то время был единственный общепризнанный способ избавления от страданий — молитва! А еще лучше, если молятся за тебя, и чем больше человек это делают, тем, само собой, эффективнее!
Люди в то время тоже умели креативить. В XIII-XIV веках появилась опция: если хорошенько пожертвовать на храм, то иконописец изобразит жертвующего прямо на иконе, рядом со святыми. Очевидно, по логике того времени, так путь молитвы до нужных ушей становился короче.
Тех, кто пользовался этой опцией, называли донаторами. Донатор с латинского так и переводится: “дарующий”.
Помимо того, что донатор оказывался на иконе, за особую щедрость он мог получить от храма вечные мессы, даже после смерти. А месса рядом с иконой, на которой изображен усопший за которого молятся, разумеется, намного эффективнее.
Первое время донаторов изображали в молитве на коленях, ничтожно маленькими перед святыми. Но все поменялось с расцветом меценатства в эпоху Возрождения в середине XV века.
Во времена Ренессанса состоятельные люди денег на благотворительность не жалели и щедро вкладывались в изобразительное искусство не только посредством пожертвований в храмы. Каждый богач считал своим долгом осчастливить художника, заказав у него картину.
Благотворительность эта была несколько “с душком”: религиозный нарратив остался прежним, а вот значимость донаторов на картинах сильно подросла. Во всех смыслах: донаторов стали рисовать крупнее, практически одного роста со святыми. Таким образом подчеркивался высокий статус и состояние.
Время шло, мир искусства менялся, мир инвестиций и капитала — тоже. В 1674 году барон Claes Ra lamb открывает первые аукционный дом “Auktionsverk” в Стокгольме. Именно этот аукцион начинает первым торговать предметами искусства, в том числе и живописью. Сначала покупать и продавать картины известных художников могли себе позволить только богатые люди. Так было до 1904 года.
1904 год, Франция. Андре Левель и 11 его друзей, сами того не зная, организовали первый фонд арт-инвестиций под названием “Шкура Медведя”. Сначала члены фонда - единомышленники, которые тянулись к прекрасному - хотели покупать картины для собственного пользования. Каждый участник фонда имел свою “долю” и был обязан вносить по 250 франков ежегодно. По сути, 11 друзей были пайщиками. У фонда был свой устав, в котором описывались цели товарищества:
Комплектование в течение десяти лет коллекции произведений живописи, состоящей из значительных произведений молодых или только начинающих пользоваться известностью художников.
Пользование этими произведениями при определенных условиях.
Продажа этих произведений на публичных торгах.
В течение 10 лет собиралась коллекция “Шкура Медведя”. Неутомимый Андре Левель ходил по выставкам и мастерским, скупая картины молодых и начинающих художников для себя и друзей. Полный каталог коллекции содержал не менее 60 имен живописцев. Наряду с картинами малоизвестных авторов коллекция также состояла из произведений Ван Гога, Пикассо, Гогена и Матисса.
По прошествии 10-ти лет пайщики пайщики собрались, чтобы определить время и порядок организации продажи коллекции на торгах. Когда все условности были улажены, начались торги. Распродажа коллекции стала настоящей сенсацией того времени.
Торги прошли на ура. Фонд “Шкуры Медведя” заработал в “четыре конца”: 11 участников вносили по 250 франков 10 лет, то есть в казну фонда поступило 27,5 тыс. франков. А проданы все 145 работ были за 116,5 тыс. франков. Неплохая прибыль за 10 лет.
В результате 11 друзей Левеля не только смогли приумножить свой капитал, но и показали, что инвестиции в искусство доступны широким массам.
Красота требует денег!
В 1958 году в истории арт-инвестиций появляется новая звезда — Питер Уилсон. Аристократ, мастер аукционов и сам председатель престижного аукциона Sotheby's в Лондоне.
Он превратил аукцион в настоящий театр: ввел дресс-код black tie, приглашал знаменитостей, устраивал шикарные ужины перед началом торгов, естественно, с шампанским.
Пьяные покупатели стремились продемонстрировать свое внушительное состояние, все повышая и повышая ставки на картины, которые уходили с молотка по рекордным ценам. "Картина становится намного интереснее, если за нее заплатили много денег, не так ли?" — сказал Уилсон в интервью для New Yorker.
Для примера: на таком аукционе была продана картина Мане “Променад” 1880 года за £248 тыс. В это же время в Лондоне можно было купить квартиру за £7 тыс.
К середине XX века формат дорогих и эпатажных аукционов уже был крайне популярен и в США. В Нью-Йорке в 1973 году на одном из таких мероприятий коллекционер Роберт Скалл продал 50 картин современного искусства, многократно увеличивая свои вложения. Одна из картин, купленная Робертом за $750, была продана за $40 тыс. Работы Джаспера Джонса, купленные за $10 тыс., ушли с молотка за $240 тыс. Общая стоимость продажи коллекции составила $2,2 млн.
Роберт Скалл на своем примере показал коллекционерам и инвесторам Штатов, что искусство в целом и современное искусство в частности может быть весьма эффективным инструментом инвестиций и заработка.
Спрос рождает предложение — эта аксиома справедлива для любого рынка. Рынок искусства — не исключение. И аукционные дома этот спрос умело подогревали. Порой — довольно спорными методами.
Арт-рынок был потрясен, когда в 1987 году на аукционе Sotheby's шедевр Ван Гога “Ирисы” был продан за $53,9 млн и стал на тот момент самой дорогой картиной в мире. Это подняло спрос на все произведения французских импрессионистов и создало впечатление растущего интереса к этому жанру, что заинтересовало коллекционеров и инвесторов.
А спустя два года выяснилось, что Sotheby's предоставил покупателю аванс в размере $27 млн…
Сегодня объемы инвестиций в искусство продолжают расти. Популярные аукционные дома, такие как Christie's и Sotheby's, ставят новые рекорды.
Самая дорогая картина в мире — “Salvator Mundi” за авторством Леонардо да Винчи. В 1958 году, когда еще не было известно, что картину писал великий итальянец, она ушла с молотка всего за $60.
В 2005 году полотно купила группа искусствоведов, которые затем смогли доказать авторство и подлинность. А в 2017-м шедевр был продан на аукционе Christie's за рекордные $450 млн.
Краски убытка
Что это мы все про прибыль да про прибыль? В арт-инвестициях, как, впрочем, и в любых других, риск и убыток идут рука об руку.
Тут пальму первенства удерживает полотно фламандского мастера Антониса ван Дейка: в 2012 году его “Вздыбившийся жеребец” был продан за $2,2 миллиона – на $3,85 миллиона меньше, чем был куплен в 2008.
Вообще, ван Дейк хорошо котировался в арт-инвестициях: агентство Artprice посчитало, что $100, инвестированных в его творчество в начале 2011 года, к концу 2012 превратились в $148.
Так в чем причина падения котировок “Вздыбившегося жеребца”? В завышенной цене покупки! Очевидно, покупатель на аукционе увлекся и купил приобрел картину в несколько раз дороже ее оценочной стоимости. А через 4 года продал ее за реальную, “рыночную” цену. Параллели с фондовым рынком напрашиваются сами!
Но есть и фактор, кардинально отличающий инвестиции в фондовый рынок от арт-инвестиций: подлинность. На рынке искусства всегда есть немалый шанс нарваться на подделку. Вряд ли вы опасаетесь купить "поддельные" акции Сбера, заходя в приложение брокера.
А вот в мире арт-инвестиций подделки — не редкость.
Если вы решились на покупку дорогих «инвестиционных» работ, то крайне важно найти дилера, которому вы можете доверять. За плечами этих людей десятилетия практики, и без их знаний удачный вход в рынок практически невозможен.
Их услуги вам обойдутся в тысячи долларов, но сэкономить на этом вы можете гораздо больше.
Даже покупка на аукционе не гарантирует подлинность работы. Нередки случаи, когда сделки расторгаются постфактум, работы возвращаются, а деньги — затребываются обратно. Это сложная бюрократическая процедура.
Краски выбора
Самое главное правило при покупке живописи — никогда не путать интерьерные работы и картины, пригодные для вложения средств. Интерьерные картины, как следует из названия, служат для украшения интерьера. Они простые, понятные и не несут глубокого смысла, который искусствоведам придется разбирать годами. Такие картины служат лишь деталью декора, но не являются самостоятельным произведением.
Теперь о картинах, пригодных для инвестиций.
От чего зависит стоимость картины? Художник является самым важным фактором, но в то же время лишь «точкой отсчета». Так формированию наибольшей стоимости способствует то, что картина до мельчайших деталей является типичной для кисти автора. Иначе говоря, для того чтобы стоимость картины сделать максимальной — даже если это работа признанного мастера, — надо доказать, что ее стиль стопроцентно характерен для кисти этого автора.
Также стоимость живописи зависит от моды на искусство здесь и сейчас. Если у вас сложилось впечатление, что покупка полотна, даже кисти художника с громким именем, всегда сулит прибыль — это далеко не так. Причины провалов? Чаще всего, индивидуальные. Бывает, инвесторы сильно переплачивают: азартные покупатели заводятся и гонят ставки слишком сильно. Если цена покупки превышает реальную оценку в 2-3 раза, это не страшно, хорошее полотно может переварить такую цену за несколько лет. А если в 20 раз (привет, “Вздыбившийся жеребец”)? В обозримом будущем может помочь лишь чудо…
Другие причины: ухудшение конъюнктуры и уменьшение количества выставок по конкретному художнику, потеря интереса к автору. В конце концов, инвестор может просто неправильно выбрать объект для вложений: купить вещь не из ценного периода, низколиквидную — да мало ли что.
Краски инвестиций
Так в какие картины стоит вкладываться? И стоит ли вообще?
Первым делом стоит понять: вряд ли рядовой, пусть и опытный на фондовом рынке инвестор способен использовать живопись как основной инвестиционный инструмент. Во-первых, к разряду «инвестиционных» работ в первую очередь нужно причислить картины известных художников. Само собой, они не каждому по карману: их стоимость почти всегда превышает $50 тыс. Порог входа высокий.
И даже если вы можете себе позволить такие инвестиции, шансы заработать на этом невысоки. Дело в том, что анализ таких активов невероятно сложный. Факторы, формирующие рыночную стоимость картины, неочевидны человеку, который, пусть и следит за финансовыми рынками и биржей, но не погружен в мир искусства.
Но если вы хотите диверсифицировать портфель и имеете тягу к прекрасному, то направить небольшую долю личного капитала в арт-инвестиции — не самый плохой выбор. Например, во время мирового кризиса 2008-го индекс S&P упал на 57%, а цены на искусство всего на 27,2%. Неплохо!