Когда в 1842 году Британия, победившая Китай в Опиумной войне, получила Гонконг по Нанкинскому договору, на ее карте появилась не жемчужина, а едва заметная песчинка. Разумеется, сильнейшая промышленная империя не планировала превращать эту песчинку в бриллиант Востока. У нее на эту территорию были свои планы.

До того как стать британской колонией в 1841 году, территория современного Гонконга представляла собой сравнительно малонаселенный периферийный район на южном побережье Китая. Население было совсем небольшим – примерно 7–20 тысяч человек. Люди жили традиционной жизнью сельских сообществ: семейные кланы, храмы и общинные дома, рисовые террасы, местные ярмарки и сезонные праздники.

Ворота в Китай

Британская империя XIX века оказала колоссальное влияние на формирование современной мировой экономической системы. В то же время одним из важнейших практических принципов Британии становится курс на политику "laissez-faire" – минимальное вмешательство государства в экономику, низкие налоги и свободную торговлю.

Политика свободной торговли стала краеугольным камнем британского экономического господства. И Гонконг пришелся как нельзя кстати: глубоководная гавань, удобная для военного флота и торговых судов под британским флагом. Это превращало остров в "ворота в Китай" – базу для ведения торговли, хранения товаров и контроля над морскими путями. Эта маленькая песчинка нужна была лишь для того, чтобы иметь свои собственные ворота в Китай, не зависящие от капризов императора Поднебесной.

А там, где есть торговые пути, появление путников – лишь вопрос времени. В Гонконг начали стекаться предприниматели, перевозчики, торговцы и ремесленники с целью наживы.

Британская империя и до этого жила неплохо, а получив в распоряжение львиную долю контроля над китайскими импортными и экспортными потоками, превратилась в центр мировой торговли, где метрополия выступала промышленным производителем, а колонии являлись поставщиками сырья и рынками сбыта.

А что же Гонконг? В отличие от большинства колоний, где экономика выстраивалась вокруг эксплуатации ресурсов, он становится плацдармом для торговли и финансов, работающих по британским правовым нормам.

Географическое положение Гонконга сделало его естественным узлом между Китаем и остальным миром. Глубоководная гавань Виктория-Бэй, защищенная и удобная для судоходства, превратилась в стратегический актив.

Разумеется, Лондон не видел в этой скалистой территории будущего мегаполиса, она была нужна исключительно как инструмент обеспечения свободной торговли и контроля за потоками товаров, прежде всего чая, опиума и серебра.

Но именно здесь и спрятан парадокс. Британия никогда не стремилась сделать Гонконг великим, однако то, что англичане просто использовали его как инструмент для торговли, не мешало росту самой колонии. И рост этот был абсолютно органическим: не потому что Британия этого хотела, а потому что порт стал мощным магнитом для всех торговцев и предпринимателей.

Важнейший транспортный узел

Сразу же после подписания Нанкинского договора 1842 года Гонконг получил статус свободного порта – без таможенных пошлин и с максимально упрощенными правилами захода судов. Не прошло и десяти лет, как гавань уже пропускала через себя, по некоторым оценкам, до 20% импорта Китая. Каждый год объемы морских перевозок росли двузначными темпами.

Изначально основой товарооборота оставались традиционные экспортные товары Цинской империи – чай, шелк, фарфор. Но к концу XIX века структура изменилась: расширилась торговля сырьем и промышленными товарами, включая хлопок, металлы, уголь и керосин, а затем – банковский капитал и страховые услуги. Гонконг становился не просто портом, а узлом, через который Запад получал доступ к китайскому рынку на условиях, гораздо более прозрачных, чем в материковых портах.

К началу XX века город фактически играл роль посредника между империями: товары из Китая шли на глобальные рынки через гонконгские склады и брокерские конторы, а британские и американские инвестиции – обратно в Китай через гонконгские банки, торговые дома и юридические фирмы.

В этой связке Гонконг стал буфером между закрытой имперской системой и формирующимся мировым рынком, обеспечивая Лондону экономическое влияние без необходимости прямой политической экспансии вглубь Китая.

Китайские беженцы

Пока Гонконг богател, в материковом Китае дела шли неважно. Первая половина ХХ века вообще была для Поднебесной эпохой нестабильности: гражданская война, военные интервенции, Вторая мировая война. Народ голодал, и начался стремительный отток населения. Но куда бежать?

После 1949 года Гонконг превратился в убежище для китайского предпринимательства. Побег от политических репрессий и экономической нестабильности привел в колонию тысячи торговцев, промышленников, инженеров, предпринимателей, рабочих и просто богатых людей из Шанхая и других крупных коммерческих центров Китая. Население Гонконга выросло с 600 тыс. человек в 1945 году до 2,1 млн к 1951 году.

Так за счет Китая Гонконг без малейших усилий получал и человеческий, и финансовый капитал, что способствовало развитию экономики.

Благодаря дешевому китайскому импорту властям Гонконга удалось сдерживать уровень внутренних цен и сохранять зарплаты на допустимом уровне в период начавшейся в 1950-х годах индустриализации.

Беженцы военного периода создают в Гонконге хлопковую отрасль, и уже к 1960-м годам ассортимент выпускаемой продукции существенно расширяется за счет одежды, изделий из пластмассы, электроники, которые шли на экспорт. Происходит рост числа малого и среднего предпринимательства. В 1960 году в городе работало свыше 800 текстильных предприятий, дававших работу примерно 62 тыс. человек, а швейная отрасль была представлена 700 фирмами, на которых трудились более 40 тыс. рабочих.

Гонконгский экспорт вырос с 54% ВВП в 1960-х годах до 64% в 1970-х.

Финансовый сектор и биржа

Но промышленная модель развития Гонконга начала сдуваться и к 1980-м годам исчерпала свой потенциал. На первый взгляд все было хорошо: зарплаты выросли кратно, уровень жизни поднялся.

Но вот беда: если растут зарплаты, то следом неминуемо растут цены на товары и услуги. Рабочая сила подорожала. Легкая промышленность переместилась в Китай, где работники были готовы впахивать за миску риса. Рост ВВП Гонконга начал замедляться.

Замедление роста ВВП не привело к кризису, но потребовало реструктуризации экономики. И тут опять на помощь пришла Британия. Сама того не желая.

Дело в том, что финансовая политика, проведенная британской администрацией, включала отсутствие валютного контроля. Это привлекало иностранных инвесторов, так как они могли легко вкладывать капитал и выводить прибыль. Курс гонконгского доллара, в 1983 году привязанный к доллару США, создавал стабильность для предпринимателей, которые, зная, сколько стоят их деньги, могли планировать долгосрочные проекты. Ну а открытый доступ иностранных банков во многом привлекал капитал, технологии и международные связи.

Эти меры создали предсказуемую и открытую экономику, где капитал и бизнес могли расти без больших рисков. Гонконг стал финансовым центром, где успех зависел от идей, знаний и ловкости. Экономика его стала более устойчивой и сложной – город научился адаптироваться к новым условиям, превращая "замедление роста" в новый шанс для развития.

Гонконгская фондовая биржа, основанная в 1891 году, к концу 1980-х уже была крупным центром привлечения капитала для Азии. А уже в 1990-е биржа вошла в десятку крупнейших в мире.

В 2000-х на Гонконгскую биржу (HKEX) начался приток бумаг китайских компаний – так называемых H-shares, акций материковых предприятий. Гонконг окончательно закрепился в роли уникального канала, через который международный капитал мог безопасно и легально инвестировать в китайские фирмы.

Между Китаем и миром

1 июля 1997 года Великобритания передала Новые территории, Гонконг и Каулун Китаю, так как эту территорию англичане арендовали у Поднебесной на 99 лет в 1898 году.

И Гонконг вошел в новую фазу – постколониального капитализма. Начала действовать формула "одна страна, две системы", предложенная Дэн Сяопином [китайский политический лидер, который фактически определил траекторию развития Китая во второй половине XX века – MP]. Она гарантировала сохранение прежнего уклада до 2047 года, что позволило городу оставаться уникальным финансовым и международным центром.

После передачи Гонконг сохранил свободу рынка, независимую валюту и свободную торговлю. Он остался открытым для иностранных инвестиций и по-прежнему являлся "мостом" между Китаем и мировыми рынками, обеспечивая стране стратегический доступ к иностранному капиталу и технологиям, а миру – надежный канал для ведения бизнеса с Китаем.

Однако Китай по-своему понимал экономическую свободу. Принципы рыночной экономики и свободной торговли в Гонконге были сохранены, однако участие граждан в политике ограничено. Иными словами, началось напряжение между инвестиционной привлекательностью города и стремлением жителей к демократии.

Начались конфликты и недовольство населения, которые повели за собой протесты в 2014 и 2019 годах за прямые выборы главы администрации Гонконга и за сохранение политических свобод.

На первый взгляд, это маленький город на юге Китая, один из многих портов на карте страны. Но приглядись внимательнее, и ты увидишь место, где сталкиваются два мира: восточная традиция и западный капитализм, китайская политическая система и глобальные финансовые рынки. Гонконг – город контрастов, где небоскребы отражают не только солнце, но и сложную историю идентичности, где старые кварталы живут рядом с современными бизнес-центрами, а жители задаются вопросом, где проходит граница между их свободой и контролем Пекина.

Ну и конечно же остается главный вопрос: сможет ли Гонконг сохранить баланс между Китаем и миром до окончания срока действия формулы Дэна. Ведь последствия могут быть серьезными. Последуют риски, такие как снижение инвестиционной привлекательности, отток капитала и ослабление роли города как финансового центра Азии.

Неспособность сохранить баланс между Китаем и мировыми экономическими стандартами грозит Гонконгу постепенной интеграцией в политическую систему Китая, утратой международного значения и снижением влияния в глобальной экономике.

Судьба города, некогда небольшой "песчинки" на карте Китая, снова оказывается на перепутье истории, и весь мир наблюдает, сможет ли он остаться уникальной "жемчужиной Востока".